Форум «Хабаровский процесс» (1949г)

Форум «Хабаровский процесс» (1949г)

В ближайшие дни сентября в Хабаровске откроется  форум о Хабаровском международном процессе (1949) – это последний, третий в череде, процесс над международными преступниками по итогам Второй Мировой войны. Долгое время матриалы этого процесса были не всем доступны, и только в последние годы приоткрывается завеса над многими тайнами удивительного по своей значимости для наших сегодняшних дней Хабаровского процесса.

В общедоступных архивах краевой газеты «Тихоокеанская звезда» имеются интересные материалы о Хабаровском процессе от тех, кто в нем участвовал. В первую очередь, конечно, это воспоминания известного переводчика и впоследствии писателя, (хабаровчанина – волею судеб),  Г.Пермякова.

ЗОНА СМЕРТИ

11.02.2000 АРХИВ (ТОЗ) 

25 декабря минувшего года (1999г - прим админа) исполнилось 50 лет знаменитому на весь мир Хабаровскому бактериологическому процессу. Пять дней – с 25 по 30 декабря 1949 года он освещался крупнейшими газетами СССР, а затем и всего мира. Об этом процессе мы подзабыли сегодня, но в китайском городе Пинфане и поныне ведут туристов к тому страшному месту, где дислоцировался «Отряд 731» – фабрика смерти, возведенная японскими оккупантами.

...Японцы захватили Харбин в 1932 году. Они вошли в него легко: город был деморализован страшной вспышкой холеры, которая почему-то не брала японских солдат. По странному стечению обстоятельств, всем им заранее были сделаны прививки именно от этой болезни. Интернациональный город на всех языках говорил, что холеру пустили японцы.

Прошло восемь лет, когда на Харбин спустилась эпидемия странного азиатского тифа. По свидетельству врачей – болезни гораздо более опасной, нежели холера. Но на сей раз удалось проследить, откуда пришла эпидемия. Она началась в Пинфане, что в 30 километрах юго-западнее Харбина, в окрестностях фабрики, которую отстроили японцы.

Сотрудники ГРУ СССР практически сразу установили, что за невинной вывеской на самом деле здесь находится фабрика по производству бактериологического оружия. Фабрика смерти. Одна из нескольких подобных фабрик, отстроенных японцами в оккупированной ими Манчьжурии. Но эта, занимающая площадь в двадцать квадратных километров, была настоящим генштабом готовящейся бактериологической войны. Штат «Отряда 731» (еще одно кодовое название бактфабрики) достигал трех тысяч человек, среди которых были профессора, доктора и кандидаты медицинских наук.

Тревожные сведения стали поступать от советской разведки из Манчьжурии. Стало известно, что любым самолетам запрещен пролет над территорией фабрики. Что после сильных ветров со стороны фабрики китайцы болеют странными недугами. Что рытвины от Харбина до Пинфана превратились в прекрасную дорогу. И по ночам по этой дороге на фабрику едут автозаки с людьми, которые стучат в стенки машин. Что мальчишки-китайцы, которые подползают к ограде фабрики и наблюдают за японцами, бесследно исчезают. Позже было доказано, что японские военные бактериологи ставили... бесчеловечные опыты над живыми людьми – китайцами, русскими и другими.

Ежегодно «Отряд 731» убивал более 600 подопытных людей. Впрочем, кто их считал людьми? «Бревна» – так условно называли японские военные врачи подопытных. За пять лет было умерщвлено более трех тысяч «бревен». Трупы сбрасывали в скотомогильник и закапывали здесь же.

«Отцом» японской «бактерио-бомбы» можно по праву назвать генерала Исии, начальника «Отряда 731». Интересно, что этот вдохновленный сторонник массового уничтожения людей сам был весьма жизнелюбив. Иногда, переодевшись в штатское, он кутил в дорогих японских ресторанах Манчьжурии и был любвеобилен. Понимал ли этот человек, что творит беззаконие? Понимал. Недаром все фабрики по производству болезнетворных бактерий были заранее «на всякий случай» заминированы. Преступления японских военных не должны были стать предметом обсуждения мировой общественности. В любую минуту порождение безумной военной мысли можно было поднять на воздух.

И японцы успели уничтожить следы этого величайшего преступления, хотя вступление СССР в войну было внезапным. «Советским цунами» назвали японцы наступление нашей армии, которое двинулось на Квантунскую армию одновременно с запада, севера и востока. Специальные бомбы, как шило ткань, пронизывали многометровые стены японских укреплений. Однако кто-то заранее предупредил генерала Исии о готовящемся наступлении. Собрав главных специалистов, штаммы бацилл и печатные материалы великой ценности, генерал быстро покинул Манчьжурию в специально выделенном ему составе. А фабрики по производству бактерий начали взрываться.

Позднее главком Квантунской армии Ямада Отозоо говорил:

«Советское наступление невероятно быстро подошло к нашим позициям. Примени мы чуму и холеру, сами пострадали бы больше противника. Поэтому я приказал взорвать все бактединицы: от 731-го и 100-го отрядов до их филиалов. А документы приказал сжечь».

Генерал Ямада вместе с другими офицерами Квантунской армии был взят в плен советскими войсками.

Генералу Исии повезло значительно больше. Поезд спецследования, на котором он выехал из Манчьжурии, направился в Корею, а оттуда – в Японию, где его обнаружили американцы. Они вывезли Исии в США вместе с главными бактериологами, штаммами бактерий и научными публикациями. За помощь, которую обещал японский генерал американским военным в раскрытии тайн производства бакторужия, они избавили его от суда. И великий преступник двадцатого века прожил долгую жизнь и спокойно умер в США в 1959 году.

Советская армия в Манчьжурии нашла все бактериологические фабрики, но уже в развалинах. Вокруг лежали руины толстостенных каменных зданий, сожженные громадные теплицы, где выращивались вирусы-губители сельскохозяйственных растений, и множество похожих на холодильники белых металлических ящиков. В воздухе стоял едкий запах карболки. Еще несколько лет после взрывов жители окрестных китайских деревень умирали от странных болезней...

...Я тогда жил в Китае, куда вывез нашу семью отец после революции. В начале 1939 года меня пригласили вести китайский и японский языки в Генеральное консульство СССР в Харбине. А с 1940 года я начал делать и переводы. В октябре 1945 года в мой кабинет в генконсульстве вошел восточного вида майор. Он сказал, что набирает русских переводчиков с японского и китайского языков для работы в СССР. Я с радостью согласился, так как еще десять лет назад просил визу в СССР.

Так в начале ноября 1945 года я приехал с женой- переводчицей с китайского и английского в Хабаровск, где меня назначили старшим переводчиком УМВД в фантастическом лагере высокопоставленных японских военнопленных – «спецобъекте-45». Здесь сидел последний главком Квантунской армии генерал Ямада Отозоо, многие другие легендарные в своем роде личности, здесь же содержались и три генерала-микробиолога – Кадзицка, Кавасима и Такахаси, ставшие позднее подсудимыми на Хабаровском процессе.

После капитуляции Японии в СССР привезли полмиллиона пленных японцев. Большая группа оперработников начала искать среди них военных преступников. Все оперативные силы МВД СССР и его управлений были брошены на сбор среди военнопленных материалов, разоблачающих агрессию Гумбацу. Большая работа велась и на «спецобъекте-45». Сюда приехали опытные следователи, в том числе группа следователей из Москвы. Наконец генералы начали давать показания, а мы их записывали.

...Суд над военными преступниками Японии начался в мае 1946 года в Токио. В этом знаменитом Токийском процессе было 11 судей от 11 стран: СССР, США, Китая, Англии, Франции, Австралии, Индии и других. Ведь за 14 лет агрессии на землях Китая и стран Юго-Восточной Азии японская Гумбацу (военная клика) уничтожила16 миллионов человек! За эти злодеяния семеро главных военных преступников были приговорены международным судом к смертной казни, а шестнадцать – к пожизненному заключению. Меч правосудия прошелся по головам преступников. И все-таки одну жуткую страницу преступлений Квантунской армии этот международный суд обошел молчанием. Вопрос о бактериологических преступлениях японской военщины на нем не рассматривался.

И тому были свои причины...

Советский Союз через своего обвинителя в этом процессе генерал-полковника Голунского предложил Международному военному трибуналу тома документов по бактериологическим преступлениям Квантунской армии в Манчьжурии, жертвами которых стали тысячи людей, погибших от чумы, холеры, сибирской язвы и других болезней. Однако США воспротивились включению в повестку трибунала материалов о разработке и производстве бактериологического оружия Японией. Мотив был прост: «Япония в войне против СССР и США бакторужия не применяла».

Однако истинная причина отказа была иная – ведь тогда пришлось бы открыть тайну генерала Исии и выдать его трибуналу. Для США, заинтересованных в разработке собственного бактериологического оружия, такой «вариант» оказался неприемлем...

И тогда Советский Союз начал подготовку к «бактериологическому» процессу над японскими «врачами» в погонах самостоятельно. В двадцатых числах октября 1949 года в кабинете начальника УМВД по Хабаровскому краю генерала Долгих были собраны двадцать лучших переводчиков – почти все они прибыли из Харбина. Совещание вел полковник Карлин, которого МВД СССР уполномочило провести процесс над офицерами японской армии, применявшими бактериологическое оружие. В интересах его личной безопасности он был надолго засекречен. Был засекречен и я – главный переводчик этого процесса.

...Уже на следующий день после совещания началась изнурительная для следователей и переводчиков работа. Мы допрашивали 12 обвиняемых, среди которых были генералы, старшие офицеры и младшие чины. Показания против себя они давали неохотно и «ничего не знали». Лишь генерал-лейтенант Такахаси Такаацу, нервный, высокомерный к русским, с бравадой рассказывал об опытах на живых людях. «Если преступник приговорен к смерти, то лучше его умертвить для науки», – говорил генерал.

Между тем Москва торопила следователей. В высоких кругах МВД знали, что в следующем, 1950 году в СССР снова будет введена смертная казнь. Поэтому сверху было дано указание: провести Хабаровский бактериологический процесс еще до конца 1949 года: в то время между Москвой и Токио шли нелегкие переговоры о судьбе японских военнопленных. И ясно, что Япония особенно беспокоилась о высших чинах Квантунской и Корейской армий.

Этот процесс начался 25 декабря 1949 года. Пять дней, утром и вечером, в здании ОДОСА в Хабаровске длился открытый процесс над 12 японскими военными преступниками. И все дни зал был забит людьми до отказа. Около двух часов читал обвинительное заключение государственный обвинитель Лев Николаевич Смирнов. Русский текст занимал 32 страницы (мы заранее перевели его и на японский, дав ознакомиться с ним обвиняемым).

Счастливчики, сумевшие купить входные билеты на этот процесс, были ошарашены. Слушая показания японских офицеров, некоторые выбегали из зала, теряли сознание. А обвинитель называл факты один страшнее другого. В баклабораториях японской военщины готовилась мучительная смерть миллионов людей. Бактериобомбы с чумой были нацелены на русских, китайцев и монголов. Только чумных бактерий «отрядом 731» выращивалось 300 килограммов ежемесячно! Подопытных людей заражали бактериями, убивая таким образом до 600 людей ежегодно. Но смерть была для подопытных лишь счастливым избавлением от пыток. Ведь одного и того же человека использовали для мучительных опытов многократно. Особый интерес «врачей» вызывала реакция человеческого организма на переохлаждение. Подопытным специально замораживали руки и ноги, а потом лечили. Но спасти конечности удавалось не всегда и их ампутировали. А тела без рук и ног пускали на новые опыты. Но это были тела живых людей! Истощенных подопытных, бесполезных для новых опытов, расстреливали на скотомогильнике, где потом и закапывали.

Приговор Военного трибунала Приморского военного округа был суров. Генералы Ямада, Кадзицка, Такахаси и Кавасима были приговорены к 25 годам лишения свободы. Остальные офицеры получили по 20, 18 и 15 лет. Младшие чины – от 2 до 10 лет. Кто тогда знал, что всего через шесть лет главные виновники мучительной смерти десятков тысяч людей спокойно вернутся на родину?

В 1956 году в результате мирных переговоров СССР и Японии все осужденные были отпущены. Открывалась новая страница советско-японских отношений...

Георгий ПЕРМЯКОВ. Географическое общество, Приамурский филиал.

В публикации (еще раз обращаем внимание - 2000г) Г.Пермяков не упоминает о главном свидетеле указанных международных процессов (Токийском и Хабаровском) – знаменитом императоре Пу И и его личной грустной истории жизни. Более поздние публикации не содержат секрета об участии Пу И в международных процессах.  Автором таких публикаций является Е.М. Крадожен-Мазурова, лично знавшая Г.Пермякова, но в первую очередь дочь Михаила Крадожена, много лет обеспечивавшего безопасность Пу И по своим должностным обязанностям.